Эволюция статуса города

Основание населенному пункту положили строители моста через Обь для великой транссибирской железной дороги 30.4.1893 по старому стилю, или 12.5 по новому, высадившиеся с парохода в устье реки Каменки. Место было не заселено, лишь за год до того, узнав о грандиозном строительстве, некоторые жители села Кривощекова, находящегося прямо напротив, перебрались на другой берег. Это поселение называли Кривощековским выселком. Да вспоминали еще поселившихся было в этом месте неких, вероятно, сектантов, которые исчезли сразу же, как только приехали строители.

С открытием в сентябре 1895 г. железнодорожного сообщения, за несколько лет поселок вышел в один из крупнейших в России транспортных узлов. Начало жизни города было в большой степени агропромышленным.
Среди ввозимых через станцию "Обь" в Западную Сибирь товаров особенно отмечались сельхозмашины. С окрестной Сибири на лошадях и пароходах свозили зерно и масло и грузили в вагоны. Очень развилась переработка сырья, прежде всего производство муки (мукомолы вскоре заняли первое место в Сибири) и перетопка масла. По реке также свозили лес и перерабатывали на казенном лесопильном заводе.
Официального названия поселок строителей, даже и после окончания стройки (мост открыт в апреле 1897 г.), не имел до 1898 года. В столице его обычно упоминали как "поселки при строительстве моста и при станции Обь" (вскоре слившиеся), в губернских газетах - Кривощековский поселок, отличая тем от самого села Кривощекова.
Недолго поселок называли Александровским, а потом установилось имя "Новониколаевский". Принадлежал территориально он к Томской губернии, Томскому уезду, Кривощековской волости, но фактически об определенной административной принадлежности говорить не приходится. Земли здесь были кабинетские, то есть царские (и поэтому вскоре стал брать аренду Алтайский округ), а до царя далеко. Так что региональная и центральная власть мало влияли на жизнь поселка, но оборотной стороной медали было почти полное отсутствие прав.

Жители долгое время обитали "между небом и землей": до самого обретения статуса города населения как бы и не существовало. Числились все в тех населенных пунктах, откуда приехали. Имущественной стабильности не было: лишь с 1907 г. начался выкуп земель под усадьбами, что, наконец, дало право считать жилье своим, не подверженным риску быть снесенным кабинетским начальством с царской земли.

Не будучи обыкновенной деревней, поселок долго не получал и прав сельского самоуправления. В августе 1896 г. жители, не в силах более терпеть беспорядок, избрали сами старосту, но уже в декабре томское начальство старосту сняло и впредь велело такое самочинство не устраивать. Чуть раньше, в октябре, приехал окружной исправник и провел выборы первого общественного собрания, однако староста его, как не утвержденное, игнорировал. Общественное собрание все же понемногу стало фактом, но больше символическим, почти бесправным (вообще, даже в 1901 г. упоминалось единственное общественно полезное учреждение - церковно-приходское попечительство, да можно прибавить вольное пожарное общество)*. Лишь в марте 1898 г. полиция получила государственный статус: был назначен первый пристав, а до этого была лишь оплачиваемая из общественных сборов маленькая полицейская часть во главе с прикомандированным в 1896 г. надзирателем, и многое решалось самосудом или администрацией предприятий. А население поселка тогда уже перемахнуло десятитысячный рубеж.
Время от времени жители ходатайствовали о статусе посада или города, благо темпы роста численного и даже промышленного (депо, лесопильный завод и мельницы) уже в 1901 г. породили прозвище "Сибирский Чикаго" (или "американский город"). Наконец в январе 1904 г. пришло царское повеление о возведении более чем двадцатитысячного поселка на степень безуездного города Новониколаевска. С этим пришла возможность принимать важные самостоятельные (правда, требующие утверждения наверху) решения, появилась фактически впервые встроенность в государственную систему: до этого даже губернский Томск не очень знал, что делать с нестандартным поселком, не говоря уже о слабости волостного влияния с самого начала (кроме уже описанной неразберихи, Кривощеково безнадежно захирело: наиболее инициативные люди переехали в новое поселение, да к тому же из-за переноса в 1894 г. на 2 километра села, мешавшего строительству моста, многие уехали в деревню Бугры). Кончилось непонятное положение "у царя за пазухой" (не считая того, что на собственную землю город поставили, как уже говорилось, лишь в 1907 г.). Не прошло и года, как 29.11(12.12).1904 открыло действия городское управление.

Началась жизнь нестандартного города. Дореволюционная Россия жила неторопливо, ходатайства блуждали по нескольку лет, до столицы далеко, и город был обречен на хроническое запаздывание в получении достойного статуса: до 1917 г. (при населении 70000) он не получил в официальное подчинение даже уезда. Единственным шагом было применение с января 1909 г. полного городового положения, и 15(28).3.1909 выбрали Городскую Думу, решения которой по городскому хозяйству были относительно самостоятельными, но все же проходившими процедуру утверждения губернатором. Да с сентября 1912 г. появился инспектор народных училищ новооткрытого 7-го района с центром в Новониколаевске.
Высокий статус был важен не столько честью, сколько возможностью развиваться. Нельзя было сдержать бурные темпы развития торговли, а отсюда возможности заработать беднейшим сибирякам и переселенцам из европейской части, которые съезжались сюда и тем увеличивали население с невиданной скоростью. Однако ограниченность прав не давала развернуться качественной структуре общественной жизни. Например, очень отставало развитие образования: самым высшим учебным заведением до революции была учительская семинария (с 1911 г.). Открыть-то вузы и другие учреждения высшего качества местное начальство было очень даже не против, да дозволения из центра всегда запаздывали. Так что к своему поразительному официальному взлету в 20-х годах город подошел во многом как "чистый лист", на котором была написана история уже новой Сибири.